Меня иногда спрашивают: "А правда, что...?" Поскольку на этот вопрос невозможно ответить однозначно, я решил суммировать все, что мне известно на этот счет.
Массовое сознание и массовая культура однозначно изображают Густава III геем, причем стереотипным до полной анекдотичности, вплоть до того, что гей-парад в Стокгольме в наши дни по меньшей мере однажды домаршировал до памятника его величеству и возложил цветы. Биографы Густава III из числа серьезных ученых протестуют против такого отношения. Вот, например, мнение Эрика Леннрута:
"...Невзирая на то, насколько широкое распространение это мнение [о гомосексуальности Густава III - я] может иметь в наши дни, надо раз и навсегда заявить, что в обширных известных на сегодня материалах источников не содержится ничего, подтверждающего такое предположение".читать дальшеНо должен сказать, что тут Леннрут кривит душой, потому что в источниках этого добра полно. В письмах и мемуарах можно найти кучу скабрезных историй, например, о том, как королева без предупреждения заявилась в гости к супругу (они жили отдельно) и обнаружила у него в постели обнаженного юношу, но отреагировала с полным спокойствием и истинно королевским достоинством. Другое дело, что эти свидетельства таковы, что при желании от них можно отмахнуться (а при обратном желании - уверовать и возрадоваться или, наоборот, опечалиться). Например, в Королевской библиотеке Стокгольма хранится анонимная рукопись, озаглавленная: "Размышления о Густаве III, его характере и жизни". Саму рукопись я, естественно, не видел, но она часто цитируется, и, если мы принимаем ее на веру, сомнений в гомосексуальности Густава не остается. Однако обязаны ли мы принимать на веру писанину неизвестного автора? Может быть, он был врагом короля и стремился его опорочить?
Из тех же соображений историки типа Леннрута отвергают свидетельства герцогини Зюдерманландской Хедвиг Элисабет Шарлотты, которая была женой брата Густава и 20 лет наблюдала своего венценосного родственника в непосредственной близости. В дневнике она постоянно (и очень злобно) пишет о его амурных похождениях с мужчинами, но, так как она сильно не любила Густава, особенно в последние годы, это позволяет, при желании, заявить: "Она предвзята и все врет". И действительно, как проверить наверняка?
Один из участников заговора против Густава, молодой и миловидный Карл Фредрик Эренсвэрд, на допросе объяснил ненависть к королю тем, что тот его домогался: "Между мной и королем происходили постыдные сцены". Спасая свою невинность, юноша якобы и присоединился к Анкарстрему и Ко. Но Эренсвэрд - несомненный враг и недоброжелатель, ему тоже считается хорошим тоном не верить 
К сожалению, сам Густав никаких свидетельств не оставил. Сохранилась его переписка с фаворитами, но ее можно прочитать как любовную (скажем, письмо Мунку: "Хоть я не пишу тебе, мой сладкий Мункен, но не проходило и дня, чтобы я не думал или не говорил о тебе, и Райтен [придворный Георг фон Райт, к которому Мунк в своем предыдущем письме приревновал короля - я] может подтвердить тебе, что я занят только тобой. Моя дружба зиждется на слишком твердой почве, чтобы ее могли изменить время или расстояние, и с возвращением я жду от нее многих удовольствий".), а можно просто отнести сантименты и игривость на счет общих настроений галантного века, а ревность и соперничество между придворными любимцами Густава - на счет обычной для околовластных кругов борьбы за "близость к телу" (в переносном смысле, бггг 
).
Дело осложняется тем, что непонятно, испытывал ли Густав вообще какие-либо сексуальные желания. Даже адепты гипотезы о гомосексуальности короля часто подчеркивают, что, возможно, все его связи с мужчинами были платоническими или полуплатоническими. Тут можно даже набрать свидетельств и от самого Густава, у которого в письмах часто можно натолкнуться (когда он пересказывает великосветские сплетни о всяких скандалах и супружеских изменах) на пренебрежительные и неприязненные замечания о сексе как таковом. Густав признается, что уж его-то эти нелепые телодвижения не интересуют, и недоумевает, как это находятся желающие тратить время на такую глупость, когда можно пойти в театр заняться чем-то духовным? И вряд ли он при этом лгал, разве что преувеличивал, потому что его анекдотичные попытки зачать наследника с королевой с головой выдают человека, в сексуальном смысле не просто неопытного, а воинственно невежественного и не желающего иметь с этим гадким процессом ничего общего, и одной лишь гомосексуальностью этого не объяснить. Еще один биограф, Бет Хеннингс, проанализировав свидетельства о гомосексуальности короля, делает вывод: "Из этих текстов мы можем понять лишь то, что Густаву нравились красивые лица, красивые фигуры, грациозные манеры. Он был, давайте не забывать этого, человеком, живущим воображением, фантазером. Случайный зритель эротических игр - вот кем он был". Другой биограф, Гуннар Артеус: "Если мы хотим попытаться охарактеризовать его сексуальность, термин "асексуал" будет самым адекватным". Из описаний внешности Густава можно понять, что он был физически несколько недоразвитым - маленького роста, болезненно худощавый и, важная деталь, почти без растительности на лице и теле. Во врачебном отчете, составленном после покушения на жизнь Густава на маскараде, его телесная конституция сравнивается с конституцией мальчика-подростка, а ему было, на минуточку, 46 лет. Не исключено, что этим и объяснялась сексуальная холодность, а вовсе не повышенной духовностью и богатой фантазией 
Но, что бы он ни делал со своими фаворитами - просто любовался как картинами, как завещала нам думать Бет Хеннингс, или употреблял по полной программе, - объекты его привязанностей были мужского пола, и это непреложный факт, как и то, что Густав по отношению к ним соблюдал своего рода "кодекс поведения", который монархи со времен Людовика XIV соблюдают по отношению к официальным метрессам: афишировал свою привязанность (иностранные дипломаты писали в донесениях, что король появился рука об руку с бароном Армфельтом, посадил его за ужином рядом с собой, за столом постоянно обращался к нему с разговором и нежно поглаживал его руку), заваливал подарками - драгоценностями и предметами роскоши, которые принято дарить не друзьям, а скорее любовницам, и селил в покоях поблизости от своей опочивальни, так, чтобы можно было попасть туда через потайной коридор, - опять же, так монархи того времени селили своих официальных метресс. В центре всевозможных придворных дивертисментов (полубалов-полутеатрализованых представлений) обычно находится фигура либо королевы, либо, чаще, официальной метрессы - женщины, которая у монарха "для души". Она исполняет роль Венеры, Афины, Минервы или еще какой подходящей случаю богини. У нее главная роль в балете, к ней обращены торжественные стихи, прославляющие ее красоту и добродетели. Но на празднествах при густавианском дворе центральной фигурой была не богиня, а Аполлон или Адонис в исполнении фаворита.
Приключение с женщиной у Густава было всего одно, в юности, и то довольно мутное. Сохранившаяся переписка между ним и придворной дамой Шарлоттой дю Риец свидетельствует о красивой любви - почти как в рыцарском романе. В реальности же все было совсем не так красиво: однажды кронпринца Густава застукали в постели с красавицей Шарлоттой и... лучшим другом Карлом Спарре После такого скандала Густаву пришлось порвать с Шарлоттой. Для публики он сделал вид, что возмущен ее "изменой", но почему-то его возмущение не распространилось на Спарре, с которым они как дружили, так и продолжали дружить. Видимо, это было просто весьма приятное сожительство втроем, которое так и продолжалось бы, если бы все дело внезапно не открылось. Переписка Густава со Спарре тоже существует, и тоже очень красивая и страстная. По-видимому, Карл Спарре был первой любовью Густава - или, по крайней мере, первой задокументированной любовью... Но можно, конечно, думать, что это была просто дружба 
-
-
10.11.2017 в 23:00-
-
10.11.2017 в 23:04-
-
10.11.2017 в 23:40Во-вторых, конечно, последнего и окончательного вердикта в этом вопросе явно не предвидится. Всегда находятся биографы и историки, восстанавливающие "объективный исторический портрет". Как-то читал статью о Чайковском - автор топил за то, что это в разлагающейся гейропе придумали черный миф о его гомосексуальности
Третье. Не трудно допустить, что у Густава было много врагов, но сложно поверить, что все они договорились очернять его одним и тем же методом - констатируя его интимные склонности. Свидетельств, действительно, очень много. Вероятно, существенная их часть принадлежит не только клеветникам и завистникам. То есть здесь как раз та ситуация, когда количество пруфов не позволяет манкировать показаниями, как бы этого ни хотелось поборникам высокой нравственности.
Что же касается асексуальности, вполне может быть. Отмечу лишь, что акцентирование асексуальности является излюбленным приемов многих писателей и биографов, представляющих портрет гениев с очевидно однополыми предпочтениями. В подобном тоне писали о Леонардо, например.
Так или иначе, спасибо за допуск к интересному материалу
-
-
11.11.2017 в 18:41В то, что у него было низкое либидо, я вполне верю, почему нет. Но я также верю, что его влечение, когда пробуждалось, было направлено на мужчин
-
-
13.11.2017 в 17:17-
-
13.11.2017 в 19:40