[Клевер]

Название: Отрывок из мемуаров Кристины
Перевод:  Клевер
Бета:  veverka
Оригинал: Memoires de Christine, reine de Suède
Язык оригинала: французский
Форма: мемуары (аналитика)
Размер:758 слов
Пейринг/Персонажи: Кристина/Эбба Спарре
Категория: фемслэш
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Кристина пишет о своей связи с любимой фрейлиной
Примечание:

Взглянуть на портреты персонажей

Размещение:с разрешения автора и указанием авторства.
Для голосования: #. WTF History of Sweden 2014 - работа "Отрывок из мемуаров Кристины"

Всех удивляло мое неприязненное отношение к брачному союзу, но при этом никто не пытался узнать его истинную причину. И поскольку я осознаю mea culpa, начну с самого трудного.

Сближение полов несет в себе некоторое смущение, особенно для юных девушек, — некоторое оскорбление чистоты их душ, их наивности, которая так сильно связана с чувствительностью. И осознавать это девушки начинают лишь в определенный момент. Мужчины же настолько далеки от этой чистоты, что требуется много времени, чтобы проникнуться мыслью о грядущих объятиях.

Многие девушки влюбляются в изображения ангелов или Бога, потому что в определенный момент сердце начинает нуждаться в привязанности, становится чувствительным и ищет объект для своей страсти.

Темноволосая, мужественная, с мятущейся душой, я не могла долго оставаться в стороне от этих страстей. Прекрасная Эбба Спарре, принадлежащая к одной из первых семей Стокгольма, моя фрейлина, иногда замечала, как я мечтательно смотрела на неё, — и я тотчас опускала веки. Но ее смущение, румянец, желания, которые я не могла понять, — всё это вызывало во мне что-то, смутно напоминающее влюбленность.

Выход из этого положения подсказала моя эрудиция. Обжигающую нежность Сапфо к юным девам Лесбоса, это необычное пламя, я чувствовала лучше, чем любой другой почитатель таланта поэтессы.

Всю ее трогательность, упоение, влюбленность, адресованные девам с Лесбоса, я испытывала к Эббе. Гибкая стройная фигура девушки, ее нежный, как лепестки роз, цвет кожи, ее прекрасные лучистые глаза — все очаровывало в ней, я была одержима ею одной. В то время как мне постоянно твердили о необходимости вступить в брак, а принцы осаждали со своими брачными посольствами! Власть, доблесть — что мне было до них? Меня возмущала сама мысль об объятиях с этими существами, о ласках этих бородатых лиц; на их фоне Эбба казалась мне божественной и ещё более восхитительной, чем когда-либо.

Испытав любовь, подобно Сапфо, поняв, что мои желания не были ни идеализмом, ни химерами, узнав на многочисленных примерах, что античность превозносила это чувство, мое исступление, мое безумие, охватившие меня в первые же минуты, казались мне естественными, а моя привязанность — самой чистой и нежной. Всем своим существом я обратилась к поэтам прошлого, насколько позволяли мне мои греческий и латынь, чтобы впитать в себя всю их страсть и огонь. С каким наслаждением я читала о культе Весты.

Почитание этой самой чистой из богинь, символом которой был вечный огонь, продолжалось веками. Сам Ликург не изгнал ее из своей республики, и в его гинекеях, женских покоях, было дозволено без стеснения проявлять свои чувства, позднее воспетые Сапфо. Впоследствии женщины, призванные умножать население своей страны, были вынуждены вернуться к страданиям и опасностям материнства.

Культ Весты также существовал в Риме. Жрицы-весталки предавались наслаждениям в святилищах богини, отрезая себя от остального общества. Они были счастливы друг с другом, не зная ни разочарований, ни ревности.

Юное сердце прекрасной Эббы шептало о любви, само того не осознавая. Нам было хорошо, только когда мы были вместе: после минутной разлуки мы возвращались друг к другу с еще большим восторгом.

Но как я превзошла ее, мою дорогую Эббу! Переполненная чувствами к ней, сделав постулаты древних своим кредо, я хотела вернуть античные времена, когда всё, что было в людях прекрасного, великого, ставилось во главу угла. «Какими стали, — говорила я ей, — люди в наше время? Вялыми. Мы живем скучно, проживая жизнь лишь наполовину. В прошлом же жизнь била через край, умеренность не приветствовалась нигде — ни в исполнении гражданского долга, ни в наслаждениях, ни в еде. Всё было более живым, более неистовым. Нынешнее поколение старается больше держаться в тени. Само существование теряет свой шарм, потому что смысл жизни заключается в умножении чувств».

Как глубока была моя печаль, когда вскоре брак стал угрожать нашим отношениям с моей дорогой Эббой. Граф Якоб де ла Гарди, сын коннетабля, влюбился в мою добрую подругу. Однако без моего согласия он не мог жениться на ней. Я заставила его ждать пять лет, однако это не уменьшило моей ревности к сопернику, граф стал мне ненавистен.

Что же до Эббы, то она не испытывала склонности к замужеству, хотя домашнее хозяйство, титул и та независимость, которую давало вступление в брак, выходы в свет, положение в обществе — все то, что требует от девушек стольких болезненных жертв, производило на нее должный эффект.

Это соперничество вновь привязало меня к Эббе, причем с большей силой, чем когда бы то ни было. Я доказывала ей нечестность тех условий, в которых существует человеческий род, и разоблачала обманчивые удовольствия, которые соблазняли ее. «Вас преследуют, добиваются, вами играют. Но развлечения часто имеют скорбные последствия. Такова судьба всех, кто вступает в брак».

Но я спешу закончить с этим заблуждением молодости. Эбба несколько лет была моей единственной радостью. Всю свою жизнь я хранила самые нежные воспоминания о моей лесбийке. Мои письма к ней навсегда сохранили печать той привязанности, той нежности, которыми восхищался весь мир.

@темы: Кристина