Густав Ваза - 3

[MirrinMinttu]

В 1540 году Густав Ваза был уже достаточно силен, чтобы позаботиться о будущей стабильности королевства. На заседание совета в Йоребро он пришел с двумя сыновьями, Эриком и Йоханом, и приказал двенадцати членам совета и троим епископам встать на колени и поклясться на мече в верности королю и его наследникам. Поклялись, что ж делать. Впрочем, через четыре года парламент подтвердил новое правило: отныне в Швеции король не избирался, королевская власть стала династической.

Никто даже не протестовал: именно в те времена по всей Европе тенденцией было власть централизовывать. На этом заседании было принято еще одно важное решение: Швеция была официально провозглашена лютеранской страной. На практике это не означало, что католическая вера была напрочь запрещена и на католиков начались гонения. Это случится гораздо позже, при Карле, да и то ненадолго. На практике просто была упрощена процедура церковных церемоний (что никому не понравилось, особенно крестьянам, лишившимся любимого воскресного представления), и, самое главное, церковные службы начались, наконец, на шведском.

Тот самый Олавиус Петри сумел перевести для начала Новый Завет на шведский еще в 1526 году. Это было не так просто, как звучит. Работа была гигантской, и делали ее разные люди. Петри проверял переводы, сверялся с оригинальными текстами, делал правки. Евангелие от Иоанна он перевел на шведский самостоятельно. В 1541 году был уже готов весь перевод Библии на шведский, и вышел в печатном издании.



К 1548 был готов финскоязычный перевод Нового Завета, который сделал Микаэл Агрикола.



То, что люди стали понимать, о чем говорится на богослужениях, было чем-то совершенно новым, неиспытанным с тех времен, когда они поклонялись своим богам на своем языке. Более того, перевод Завета и Библии на национальные языки было огромным шагом в развитии национальной письменности. Отсюда был только шаг до изменения системы образования населения, но для истории этот шаг занял около 100 лет.



Разумеется, и Петри, и его сподвижник Лаурентиус Андреае только книжной работой не ограничились. Они хотели полной реформации немедленно, с преданием анафеме католиков и прочими последствиями борьбы за «правильную» веру. В расчеты Густава Вазы подобный радикализм не входил, и он расходился не на шутку: за разжигание религиозного конфликта Петри и Андреае в 1540 году он приговорил к смерти. Конечно, их не казнили. Им дали время обдумать свое поведение, и потом помиловали.

Петри все понял правильно, и после освобождения сосредоточился на том, что он делать действительно умел: на исторических исследованиях и проектах законодательства. В 1542 году он стал инспектором стокгольмских школ, и в 1543 – деканом церкви Святого Николая, известной, как СторКирка – большая церковь. Он был неплохим историком, работающим только и только с реальными документами, а не с мифами.



В частности, он опровергнул существующие на тот момент представления о том, что король Магнус Эрикссон был хорошим королем, но потом стал плохим, потому что перестал слушать своих духовных советников. Петри доказал, что эти представления базируются только на частных высказываниях св. Биргитты, которую никак нельзя в этом случае считать беспристрастным свидетелем: это ее советы король отверг, потому что базировались они, якобы, на видениях святой, а на деле – на мнениях знати, противостоящей королю.

Также Петри резко возражал против того, что шведы были потомками готов. Он напоминал, что ни одного доказательства этой теории нет, и что, в любом случае, странно восхищаться «бандой негодяев и тиранов, которые отбирали чужие земли и города, не имея на это никакого права».

В законодательстве проекты Петри, в частности, отклоняли анонимные свидетельства, и это правило действует в Швеции до сих пор. Петри также предложил совершенно новую точку зрения на наказание преступников, которое постепенно стало частью лютеранской морали: наказание должно исправлять человека, а не увечить. Наказание не должно быть местью и запугиванием. Эта часть работ Петри вошла в практику намного позже, только в 1700-х годах. В 1500-х Европа к такой точке зрения на наказание просто не была готова. Несогласных уничтожали физически, и вся юридическая система была построена именно на терроре. Те владыки, которые террора избегали, находили обычно впереди то, что оставили позади: недобитого врага.

Что касается Андреае, то он тоже, насколько я поняла, переключился на образовательную работу, работая над грамматикой шведского языка и отшлифовывая перевод Библии. Я не знаю, откуда пошли слухи, перекочевавшие в Википедию и через нее на другие сетевые ресурсы, о том, что Андреае откупился от смертного приговора. Ни он, ни братья Петри не были богаты. Они все были выходцами из простонародья, получившими образование в Германии и Риме, искренними лютеранами, проникнувшимися учением Лютера о чистоте духовных пастырей, которое запрещало им заниматься стяжательством. Да и не мог Андреае собрать богатства в условиях, когда частные дары землей или ценностями церкви были уже запрещены, король стоял во главе церкви, и церковная десятина текла в королевскую казну.

Не говоря о том, что король Густав никогда всерьез и не намеревался казнить людей, при помощи которых он начал прокладывать совершенно новое русло для будущей Швеции. Он был умным, этот король, и хорошо понимал, что за лютеранством прямая выгода для современной ему Швеции, и для будущей. Королю просто было нужно именно на тот момент государство, куда религиозная терпимость будет привлекать и католиков, и протестантов из Европы, уставших от религиозных войн.

И действительно, во время правления Густава, население Швеции стало быстро расти. Отчасти за счет иммиграции, отчасти потому, что этот король предпочитал оставить крестьян заниматься тем, что они делать хотели и умели, используя для оборонительных военных действий наемников, и потихоньку строя основу для новой регулярной армии и флота. Густав Ваза никогда не пытался расширить территорию Швеции, зато умел противостоять попыткам разрушить страну внешними нападками и внутренними восстаниями. Благодаря его политике, особой угрозы извне и не было. У датчан было достаточно проблем и без Швеции, и при Густаве с датскими королями даже поддерживались личные контакты.

Крестьяне времен Густава Вазы представляли собой нечто непонятное для иностранцев, путешествующих по стране с торговыми делами. Например, немец Самуэль Кишель очень удивлялся «наглым манерам этих оборванцев», совершенно не понимая, что «оборванцы» были независимыми землевладельцами, представленными в парламенте своей страны. Жили, конечно, просто, и продолжали так жить еще несколько поколений. Да и сам король не слишком-то роскошествовал, потребности у него были самые скромные. Иностранные корреспонденты в ужасе писали о том, что стены королевского замка не увешаны гобеленами, полы не укрыты коврами, а король вне торжественных приемов ест и пьет из оловянной посуды.

Ела Швеция в то время всевозможные каши из местных зерновых, местные корнеплоды, свою свинину и птицу, молочные продукты, пила пиво – что еще им было нужно? Питались одинаково и владельцы больших поместий, и даже те, кто не имел своей земли и был арендатором. Хорошие арендаторы, кстати, были у землевладельцев в большом уважении, за них держались, и с ними охотно роднились.

Сам Стокгольм немного отстроился, теперь это был город, в котором жили более 10000 человек, где были свои колонии иностранных ремесленников. Но был город еще сильно средневековым, с узкими, извилистыми улицами, с домами, крытыми дерном, на котором паслись козы, с живностью и огородами на задних двориках. При дворце был разбит небольшой сад, но в целом по стране устройство поместий и замков было чисто функциональным, без красивостей.

Отстроил Густав Ваза свой дворец, отремонтировал и укрепил ключевые крепости и замки, начал расчистку новых земель (в Норланде и Вермланде), чтобы население рассредоточилось по стране более равномерно. В Финляндии крепость в Турку была приведена в порядок и расширена, став королевской резиденцией. Был в 1540-х заложен Хельсинки.

В 1560-м году Густав почувствовал, что болезнь берет над ним верх, и произнес перед парламентом прочувствованную речь: «Если что-то было сделано хорошо, это было сделано по Божьей воле, его и благодарите. Если что-то было не сделано, или сделано плохо, прошу вас: ради Бога, простите. Бог знает, что так случилось не по злой воле и не специально, а по человеческой слабости и ограниченности». Густав скромничал.



Он полностью изменил представление нации о короле, сделав его своим, присутствующим во всех делах, активно принимающим решения. Вступив с полуразрушенный Стокгольм с пустым карманом и огромным долгом, он ушел оттуда в вечность, оставив казне, стране и семье деньги, торговлю, банковскую систему, армию, флот, таможню, мир, основы для развития науки и национальной культуры. Пусть он не постороил за свою жизнь готовое, могучее государство, он сделал все, что только мог сделать человек. Последними словами 64-летнего Густава Эрикссона, Густава Вазы, который никогда не требовал, чтобы его называли «Ваше Величество», были: «Что теперь будет, что с вами будет, шведы? В этом странном мире вы разбираетесь еще так плохо»

@темы: Густав I Васа

---

[Клевер]

05.10.2012 в 14:38

Пишет  Мастер Боевой Линейки:

Новая порция исторической перловки
АПД3. Наконец-то я получил текст четвертой главы от автора незабвенных любовных похождений Петра! Теперь и вы можете насладиться этим несравненным шедевром


Хочу поделиться произведением, которое пишет один мой товарищ, окрыленный идеей слэша по Петру Первому и Северной войне.
Ссылку на оригинал дать, увы, не могу, потому что юный автор нигде в сети свои чудеса не публикует, предпочитая видеть написанное на бумаге.
Итак, начало эпопеи о любовных похождениях первого Императора Российского, время действия - ориентировочно где-то перед началом Северной войны, но в тексте всё несколько запутано и потому сложно сказать точно. Ах да, и POV Петра.
Если что, орфография и пунктуация сохранены, хотя они у автора особо и не хромают.

Читать историческую перловку тут:
slashfuhrer.diary.ru/p175879126.htm

@темы: Карл XII, и посмеяться

---

[Mirlo]

Амур и Психея - статуя работы Сергеля, выполненная в мраморе по заказу Густава III.
Ссылка на краткую биографию скульптора в Википедии

@темы: искусство

---

[Commissar Paul]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Оружие времён Северной войны

[Mirlo]

1)Шведские ружья и пистолеты. Сталь, дерево.
2)Шведские шпаги. Сталь.

@темы: военная история

---

[Mirlo]

Карлу XII делают перевязку после ранения. Бронзовая статуэтка середины XIX века.

Осторожно! Большой размер фото!

@темы: Карл XII

---

[Lille Prinsen]

Давид Клеккер Эренстраль. Портрет Карла в пятнадцатилетнем возрасте.

И вариации на тему этой картины. Английские гравюры 1701-1702 гг. Последняя - авторства Д. Смита. Скорее всего приурочены ко вспышке интереса к юному полководцу, разбившему русских при Нарве.

@темы: Карл XII

---

[Lille Prinsen]

Комплект одежды Карла XII, в котором он погиб.





И простреленная треуголка.

@темы: Карл XII

---

[Mirlo]

Карл XII в сражении под Нарвой. Гравюра Г.-Ф. Ругендаса

@темы: Карл XII

---

Визитки

[*Fifi*]

У нашего сообщества появились визитки.
Если вы хотите порекомендовать сообщество "История Швеции" своим ПЧ, то можете скопировать к себе код любой понравившейся визитки:

<a href="http://historyofsweden.diary.ru/" target=_blank> <img src="http://i180.photobucket.com/albums/x118/stj_album/0_Gustav/600-400dama_zpsa2a433fc.png" border="0" alt="@сообщество  История Швеции"></a>

<a href="http://historyofsweden.diary.ru/" target=_blank> <img src="http://i180.photobucket.com/albums/x118/stj_album/0_Gustav/600-400gustaf_zpsa0ac5460.png" border="0" alt="@сообщество  История Швеции"></a>

<a href="http://historyofsweden.diary.ru/" target=_blank> <img src="http://i180.photobucket.com/albums/x118/stj_album/0_Gustav/600-400flag_zps985820a3.png" border="0" alt="@сообщество  История Швеции"></a>

И баннер, который можно вставить в профиль или в эпиграф дневника:

<a href="http://historyofsweden.diary.ru/" target=_blank> <img src="http://static.diary.ru/userdir/2/8/0/8/280817/78227833.jpg" border="0" alt="@сообщество  История Швеции" width="100px;" height="35px;"></a>

---

[Mirlo]

Армфельт Густав Мориц (1757 - 1814) - фаворит Густава III.

@темы: Густав III

---

И еще о жениховстве Густва IV

[*Fifi*]

В продолжение темы Густава IV и Александры Павловны.
Сын Густава III в свое время отправился свататься к младшей сестре Александра I (тогда еще цесаревича), но вышел скандал-с. Вот как описывает эту историю в своих мемуарах князь Адам Чарторыйский (много лет бывший хорошим приятелем и любимым фаворитом Александра)

"...в 1796 году, - то был последний год жизни Екатерины и существования ее двора, - только и было разговоров, что о предстоящем вскоре приезде молодого шведского короля, который должен был прибыть для вступления в брак со старшей из великих княжон. Императрица приказала великим княжнам и фрейлинам усовершенствоваться во французской кадрили, которая была тогда в большой моде при стокгольмском дворе. Все участвовавшие в придворных танцах занимались этим делом целыми днями.
Шведский король был принят с изысканной любезностью. Он приехал с своим дядей, регентом, герцогом Зюдерманландским (Будущий Карл XIII, в свою очередь усыновивший позже маршала Бернадота) и с многочисленной свитой. Шведские костюмы, похожие на древнеиспанские, производили красивое впечатление на приемах, балах и празднествах, дававшихся в честь молодого короля и его свиты; все делалось только для них; все внимание, вся любезность были устремлены на них. Великие княжны танцевали только со шведами; никогда никакой двор не выказывал столько внимания иностранцам.
Все это время, пока в Зимнем дворце шли празднества, а в Таврическом ежедневно повторялись элегантно обставленные балы, концерты и катания с русских гор, шведский король был принят великой княжной Александрой, как ее будущий жених. <...> Оставалось только установить различные формальности, условиться в статьях договора, заключение которого, казалось, не представляло больше никаких затруднений <...> Спустя несколько недель, проведенных очень весело и с большим блеском, день обручения был назначен на<...> оно должно было состояться вечером.

Архиепископы петербургский и новгородский, с многочисленным духовенством, направились в церковь, где должен был происходить обряд. Придворные дамы с портретами, фрейлины, весь двор, министры, сенат, множество генералов были собраны и выстроены в приемном салоне. Несколько часов длилось общее ожидание<...> Было уже поздно, когда стали замечать перешептывания между теми, кто имел возможность узнать, в чем было дело и беготню взад и вперед лиц, торопливо входивших во внутренние покои императрицы и возвращавшихся оттуда. Там чувствовалось сильное волнение. Наконец, после четырех часов томительного ожидания, нам объявили, что обряд не состоится; императрица прислала просить у архиепископов извинения в том, что их напрасно заставили явиться в облачении; дамам, в пышных фижмах, и всем собравшимся, в богатых парадных костюмах, было сказано, что они могут удалиться, ибо обряд отложен по причине некоторых неожиданных незначительных препятствий.



Но скоро стало известно, что все было порвано. Граф Морков, легкомысленный по своей самонадеянности, невнимательный благодаря гордости и презрению ко всему, что непосредственно его не касалось, был уверен, что все устроится, и не позаботился о том, чтобы условия брака были выражены в письменной форме и своевременно подписаны. Лишь только дело дошло до подписи, возникли препятствия.
Король Густав IV желал, чтобы русская княжна, будущая королева Швеции, была ограничена в свободе исполнения обрядов ее религии в Стокгольме. Шведы, страстные протестанты, также подымали рассуждения по этому вопросу. Граф Морков не обратил на это обстоятельство особого внимания и решил, что нужно двигать дело и поступать так, как будто бы все уже было обсуждено, не давая шведам времени для размышлений, в том расчете, что они не осмелятся отказаться от дела, которое зашло уже слишком далеко; он полагал далее, что прекрасная наружность великой княжны довершит все то, чего не могла достичь ловкость русского министра. Но дела приняли не тот оборот, на какой рассчитывал Морков, полагаясь на свою прозорливость. Молодой король был самым ревностным протестантом во всей Швеции. Он никак не хотел дать своего согласия на то, чтобы у его жены была в Стокгольме православная церковь. Его министры, советники, сам регент, боясь последствий оскорбления, наносимого Екатерине, советовали ему уступить ее желаниям и изыскать какое-нибудь среднее примирительное решение, но все было напрасно. Вместо того чтобы поддаться этим убеждениям, Густав IV в продолжительных беседах с молодой великой княжной старался склонить ее на свою сторону и почти заставил ее дать обещание принять религию своего будущего мужа и той страны, в которой ей предстояло поселиться. Король отвергал все предложения графа Моркова, клонившиеся к тому, чтобы уладить препятствия. Напрасно ему говорили, что он подвергает Швецию опасности войны с Россией, если, зайдя уже так далеко, откажется от брачного союза перед самым его совершением. Все было тщетно. Напрасно назначили день обручения; напрасно ожидала торжества парадно одетая императрица, духовенство и весь собравшийся двор; ничто не тронуло Густава IV.
Это упорство молодого короля по отношению к требованиям России и ее могущественной властительницы вначале обеспокоило, затем испугало шведов, но, в конце концов, понравилось им; их тщеславию льстило, что король выказал столько характера. Оживление, вызванное в Петербурге появлением шведов, с их королем во главе, на следующий же день после описанного события сменилось мрачным безмолвием, разочарованием, неудовольствием. То был день рождения одной из младших великих княжон (в настоящее время вдовствующей королевы Голландии). При дворе, следовательно, был бал. Императрица явилась с своей вечной улыбкой на устах, но в ее взгляде можно было заметить выражение глубокой грусти и негодования; восторгались невозмутимой твердостью, с которою она приняла своих гостей.
Шведский король и его свита имели натянутый, но не смущенный вид. С обеих сторон чувствовалась принужденность; все общество разделяло это настроение. Великий князь Павел принял раздраженный вид, хотя я подозреваю, что ему не так уж был неприятен этот тяжелый промах правящих лиц. Великий князь Александр возмущался нанесенным его сестре оскорблением, но порицал во всем только графа Моркова. Императрица была очень довольна, видя, что внук разделяет ее негодование.
Теперь костюмы шведов и их шляпы, украшенные перьями, казалось, уже не пленяли своей грациозностью и словно разделяли общую натянутость. Слава этих господ померкла. На балу протанцевали несколько менуэтов, показавшихся еще более тяжеловесными, чем обыкновенно. Мой брат был в числе танцующих и танцевал очень хорошо. Через два дня король со свитой уехал, и Петербург стал угрюмым и молчаливым. Все были изумлены тем, что произошло; не могли себе представить, что "маленький королек" осмелился поступить так неуважительно с самодержавной государыней всея России. Как поступит она теперь? Немыслимо, чтобы Екатерина II проглотила нанесенную ей обиду и не захотела бы отомстить! Таков был общий голос. Это был предмет всех салонных разговоров в городе.
При дворе не было собраний. Великий князь Павел возвратился в Гатчину, императрица не появлялась, оставаясь в своих аппартаментах, и все ожидали, что в результате этого уединения будет принято какое-нибудь решение, которое заставит шведского короля раскаяться в своем упрямстве. Ничего подобного не случилось, и побежденной оказалась сама императрица.
Был ноябрь, погода стояла туманная и холодная, вполне соответствующая тому виду, какой приняли двор и Зимний дворец после недавно оживлявших его празднеств.
Великий князь Александр продолжал совершать свои прогулки по набережной. Как-то раз, в ноябре, он встретил моего брата. Прогуливаясь, они остановились у дверей нашей квартиры. Я только что спустился вниз, и мы все трое разговаривали, как вдруг явился придворный курьер, искавший великого князя, и сказал, что граф Салтыков зовет его как можно скорее. Великий князь тотчас же последовал за ним, не будучи в состоянии отгадать, почему его вызвали так спешно. Скоро стало известно, что с императрицей случился апоплексический удар. <...>Перенесенное ею унижение перед шведским королем было слишком чувствительным ударом для такой гордой женщины, как она. Можно сказать, что Густав IV сократил ее жизнь на несколько лет.
На следующий день известие о смертельной болезни императрицы распространилось по городу."

Густав IV Адольф


Невеста

@темы: Густав IV Адольф

---

[Mirlo]

Переписка относительно несостоявшегося брака Густава-Адольфа IV с великой княжной Александрой Павловной (рус. и франц. яз.)
(Извлечено бароном Андреем Федоровичем Будбергом из семейного архива). Санкт-Петербург, 1872 год.

@темы: Густав III, Густав IV Адольф

---

Книга Института всеобщей истории АН

[Mirlo]

Средневековый город и рынок в Швеции. XIII - XV вв. А. Сванидзе. Москва. 1980 год

@темы: литература, быт и нравы

---

Густав Ваза - 2

[MirrinMinttu]

Вряд ли свежеиспеченного короля удивило то, что он обнаружил, разбираясь с состоянием дел страны, ведь всю свою жизнь Густав колесил по самым отдаленным провинциям, и знал о том, как и чем живет народ, гораздо лучше любого короля, родившегося во дворце. И все-таки, получить на руки хозяйство в таком состоянии было сомнительной честью.

Стокгольмский дворец Три Короны был в растерзанном состоянии после долгой осады войсками датчан и, конечно, не восстановлен. Населения на всю Швецию и Финляндию было всего около миллиона человек, и те были сосредоточены всего в трех областях. Армии не было. Флота не было. С севера, юга и запада страну окружали датчане. Как государство, Швеция для Европы не существовала и вовсе, ведь официально она все еще как бы считалась частью Северного союза, где избранным королем был Кристиан II.

В городах жило всего 5% населения, да и какие там города, если в самом Стокгольме и в лучшие-то времена население еле дотягивало до 7 000 человек. Экономика была полностью в руках любекских купцов. Система образования блистала полным отсутствием оного. Шведы получали образование либо за границей, либо у частных мастеров-учителей, которых было мало, либо учились в университете Уппсалы, который к 1523 году захирел почти окончательно. Система образования через церкви и монастыри не работала совершенно, потому что приходского священника обычно избирали из своих, он отправлялся ненадолго в Германию, где зазубривал тексты Библии на латыни, и возвращался потом в родную деревню, где продолжал крестьянствовать, приходя в воскресенье проповедовать в церковь в сапогах, и колотя в особо пафосных местах рукавицами по кафедре.

К счастью для себя и Швеции, новый король был не мыслителем, а солдатом. Поэтому за голову он не схватился, и в наемники за границу с престола не сбежал, а быстро вычислил, что деньги в стране, вообще-то, были, и были они у церковных епископов. Католической церкви в Швеции принадлежало 21,3% лучших земель (короне только 5,6%), церковь исправно получала от населения десятину, и за века собрала несказанные богатства в драгоценных металлах и камнях.

Сам Густав был крещеным католиком, конечно, но чем была религия для шведов? Они долго молились своим богам и после того, как христианство официально пришло в Швецию, и латинских молитв не понимали в большинстве. Для простого шведа эти мессы с их причастием были просто ритуалом, ничуть не менее языческим, чем прежние ритуалы. А вот епископы – это были уже конкретные люди, и, по большей части, люди глубоко шведу неприятные. Богатые, заносчивые, подчиняющиеся заморской власти. Тех немногих, которые искренне прониклись к стране, король Кристиан по дури казнил. И кого же увидел Густав в Стокгольме на должности архиепископа страны? Да, Густава Тролле, по списку которого был казнен его отец.

Поэтому долго король не думал, и объявил, что отныне в Швеции Божье слово будет проповедываться чистым. Нет, он не стал разрушать монастыри, как это сделал Генрих VIII Английский, и не стал преследовать католиков, он просто объявил новым архиепископом католика Йоханнеса Магнуса, и потребовал от папы признать этот выбор, на что тот, конечно, не согласился. Так закончились все отношения Швеции с Ватиканом. А Тролле был вынужден эмигрировать в Данию. Потом, он снова свяжется со свергнутым уже королем Кристианом, будет участвовать в его авантюрах, и погибнет, получив рану в битве.

Надо заметить, что задачу Густава Вазы по экспроприации церковных богатств значительно облегчил тот же Кристиан II, в тот самый несчастный для него день Стокгольмской кровавой бани: из 30 человек совета в живых осталось только 9 – те, у кого хватило смекалки не явиться на коронацию Кристиана. Хватило у них смекалки и на то, чтобы не сопротивляться королю в его переделе церковного имущества, а присоединиться к разделу. И об этом они не пожалели. После перераздела церковных земель 50% было по-прежнему в руках крестьян (в Финляндии 64%), 28% - у короны, и 22% - у немногочисленной теперь знати.

Новая ситуация выглядела так: во главе и государства, и (практически) церкви встал сам король Густав, его архиепископом – буржуа по происхождению, католик Магнус, а епископом Стокгольма – лютеранин, Олаус Петри, простолюдин. В 1526 году Густав сделал следующий шаг, наложив руку на церковную десятину. Когда в 1527 году съезд (что-то типа парламента) начал чесать по этому поводу в затылке, Густав просто напомнил, что он в короли не просился, и, если что, запросто может от короны и отказаться, и живите, как хотите. Причем, не забыл добавить, что церковь-то разбогатела на их, кровные, подарки, то есть ничего они не грабят, а возвращают своё, потому что деньги нужны, чтобы заткнуть рот Ганзе, набрать оружие и нанять наемников, которые будут их защищать от датчан. Густав дал им право вернуть те земли, которые их предки по какой-то причине потеряли церкви, с самого 1454 года. Церковь же должна была вернуться к первозданной чистоте, то есть иметь не больше необходимого. И колокола... По одному колоколу на церковь, остальные должны быть переплавлены!

Мысль о возврате "своего законного" членам совета очень понравилась, и король получил добро съезда на все свои новшества. Сразу, не откладывая, он лично конфисковал парочку самых богатых замков себе лично. И драгоценности прибрал. Так король разбогател. Католические епископы потеряли не только деньги и замки, вместе с ними они потеряли и право представительства в совете и в парламете. После чего им осталось только убраться из страны вообще. Йоханнеса Магнуса Густав отправил в 1526 году послом в Россию, и тот правильно догадался, что возвращаться ему не надо. Папа к тому времени понял, что Магнус – не худшее из двух зол, и Магнус даже поехал в Рим, где был рукоположен архиепископом Швеции, но Швеция к тому времени уже стала официально лютеранской страной. Магнус с его братом остались в Италии, и, наверное, были весьма довольны, в конце концов, тем, как сложилась их жизнь.

Итак, в Швеции без шума и гама перешли к тому, за что во Франции было пролито море крови, к веротерпимости. Кто-то молился на католический манер, кто-то – на лютеранский. Королю было все равно, его интересовала организационная и материальная часть. Сам он короновался только в 1528 году (раньше было некогда) по католическому ритуалу, потому что никакого другого просто не было.

@темы: Густав I Васа

---

Портреты короля

[Mirlo]

Потрет Густава III из немецкой книги 1795 года.



Его Величество на открытии печатной мастерской в Лунде. Дата создания неизвестна

@темы: Густав III

---

[Mirlo]

Сатирическое стихотворение В.П. Петрова "Приключение Густава III, короля Шведского", написанное в 1788 году, когда началась очередная война между Россией и Швецией.

Ссылка на переиздание 1867 года

@темы: Карл XII, литература, Густав III

---

Густав Ваза - 1

[MirrinMinttu]

Густав Ваза был личностью необыкновенной, словно прямиком из легенд. В дни своей молодости он был типичным авантюристом, только с той искоркой гениальности, которая приводит авантюристов на королевский трон. Он не был ни хорошим человек, ни плохим человеком, его личность под такие простые определения просто не подходит. Он сравнивал себя то с Давидом, то с Моисеем. Он с удовольствием объегоривал в переговорах тех, кто верил, что может заставить этого короля делать то, чего он делать не хочет. Он играл короной. Он пережил невероятное даже для своего времени количество приключений, появляясь в горячих точках своего королевства под чужой личиной. Ни до, ни после него не было у Швеции такого короля.



Хотя отец и пытался отправить его учиться латыни и прочим премудростям, сбежал Густав из школы на войну при первой же возможности. Он прекрасно понимал ценность образования, это видно из того, насколько тщательно он выучил и вышколил своих детей. Просто самому ему было интереснее действовать. Он обладал удивительной харизмой, потрясающей смелостью, сметкой и хитринкой. Сбежав из Дании, он собирал в отдаленных от Стокгольма частях Швеции армию, еще не зная, что Стокгольм сдан, его отец казнен, а его мать и сестры увезены в Данию, где трое из них умрут – видимо, при очередной вспышке чумы.

Переодевшись в крестьянскую одежду, Густав пытался поднять против датчан крестьян в провинции Даларна, но даже его дар красноречия и харизма не могли их расшевелить. Крестьяне Швеции могли воевать за кого-то из личной привязанности, или в надежде на выигрыш, но в тот момент ситуация была полностью в руках датчан, и крестьянам было все равно, кто будет собирать с них налоги.



Ошибка короля Кристиана всё изменила. Ошибка понятная: хотя Кристиан и был королем Северного союза, хотя он и не был глупцом, о шведах он судил, как о датчанах. Но Швеция не знала, в отличие от Дании, крепостного права, и шведский крестьянин вовсе не собирался покорно принимать все, что придет в голову королю. Когда Кристиан объявил о серьезном увеличении налогов, когда он конфисковал в свою пользу земли казненных им дворян, крестьяне восстали. Густав, который мог оценить последствия датской политики лучше, чем простые крестьяне, решил покинуть Даларну, но без особой спешки, пользуясь снегоступами. Он рассчитал правильно: вскоре его догнали даларнские лыжники, и попросили вернуться. Густав получил костяк для своей армии.

Второй ошибкой Кристиана было ограничение Ганзы в пользу Голландии. Почему – понятно, если вспомнить, кем были самые близкие Кристиану люди. Когда Густав Ваза успел договориться с ганзейцами, неясно. Очень похоже, что именно тогда, когда он прошлепал в снегоступах от Даларны до границы с Норвегией, где его посланцы даларнцев и нашли. Ганзейцы, в частности Любек, финансировали Густава огромной суммой в 120 000 любекских марок. В долг, понятно, потребовав еще и монополии на международную торговлю Швеции. Конечно же, Густав согласился! Этот король решал проблемы по мере их возникновения.

В 1521 году повстанцы собрались в Вадстене, где Густав Эрикссон Ваза был объявлен регентом Швеции, то есть, без пяти минут королем. Густав согласился без особого воодушевления, надо сказать, или просто сделал вид, что ему такая должность практически навязана. В будущем ему это сильно пригодилось, а в 1521 году он решительно ничем не рисковал, если действительно хотел стать регентом. Благодаря тому, что датский король прошелся палаческим топором по шеям самых значительных ноблей королевства, альтернативы Густаву просто не было. Было двое сыновей Стуре-младшего, но они были пленниками в Дании, так что оказался Густав единственным живым, взрослым и оказавшимся под рукой членом рода Стуре.

Судя по тому, как один за другим сдавались повстанцам замки, занятые датчанами, в подчинении нового регента была не только крестьянская армия. На что-то же было потрачено любекское золото. И вот в 1523 году Густав, уже избранный риксдагом король, вошел в Стокгольм.

@темы: Густав I Васа

---

Состояние шведских дел до Густава Вазы

[MirrinMinttu]

Король Густав Ваза был от рождения просто Густавом Эрикссоном. Хотя Вики и утверждает, что он принадлежал к «могущественному аристократическому роду», это утверждение верно ровно наполовину.



Его отца звали Эрик Йоханссон, и да, он уже был одним из вассалов клана Стуре, известным своим взрывным характером, который упорно передастся потом из поколения в поколение его потомкам. Но вот отцом Эрика был некий Йохан Кристиерссон, и в финских источниках 19 – начала 20 вв. можно часто встретить утверждение, что отец Йохана был просто зажиточным крестьянином (сквайром) – и о крестьянских корнях великого короля (а Густав Ваза был великим королем) говорится с большой гордостью. Женился Йохан действительно на дворянке, девице из рода Стуре, по имени Биргитта.

Справки говорят, что эта Биргитта была сестрой Стена Стуре - старшего, и это правда, потому что Биргитта было родовым именем Стуре, а вот имя Кристиер больше в роду Ваза не встречается. Что ж, времена и в самом деле были своеобразные: гордая шведская аристократия была признана аристократией только в 1397 году, во времена образования датской королевой Маргаретой Северного союза.



Знать в Швеции к тому времени, конечно, уже существовала, хоть и была организована по-другому, чем в Европе. В частности, по закону 1280 года (эдикт Альсно) дворянином мог стать абсолютно любой швед, который мог поставить короне одного кавалериста (по другим источникам – троих). Это было не очень дешево, потому что «поставить» означало и содержать, но такая система поддерживалась и социальным повышением, и налоговой политикой. Очевидно, родичи Биргитты смогли таким способом произвести в дворяне крестьянского сына, вот и получился из Эрика, сына Йохана и Биргитты, уже урожденный дворянин. Этим приемом в Швеции пользовались и позже. Как минимум, сын Густава Вазы, Эрик, прежде чем жениться на своей Карен, произвел и ее, и ее родичей в дворяне именно так.

О шведских королях писал еще Тацит, но в его времена королевская должность в Швеции была административной. Настоящая сила была у варлордов и жрецов храма Уппсалы. В центре тройного трона сидел Тор, а по бокам - Водан и Фрейр. Сохранилось много рунических камней в память воинам, но только три из них говорят о королях.

Тор

Водан

Фрейр

Христианство начало проникать в Швецию только в 11-м веке, принеся с собой некоторое усиление королевской власти, но еще долго шведы избирали своих королей на священных камнях Мура, в Мурастене. Последним избранным там королем был Кристиан I в 1457 году! Но вот в 1515 камни были разрушены, в ходе войны против датчан. После избрания король должен был объехать все провинции своей страны, чтобы познакомиться самому с тем, как живут его подданные. Надо сказать, что эта традиция продержалась аж до 1604 года. Карл IX хоть и был уже династическим королем, а не избранным, счел нужным сделать полный объезд провинций по древнему закону – это было вполне в его характере.

К моменту появления на сцене Эрика Вазы, ситуация в Швеции была следующей:

Йоханнес Датский в 1483 году должен был быть избран королем Дании, Норвегии и Швеции. Только вот шведская избирательная делегация на выборы не прибыла. Все сделали вид, что ничего не случилось, и что шведы, несомненно, одобрят со временем избранного им норвежцами и датчанами короля, так что Йоханнес был избран. Но вот Швеция одобрить его своим королем не спешила. Там сидел регентом Стен Стуре – старший, ведущий род от короля Сверкера, и другого короля шведам было не нужно.



Только через 10 лет король придумал, как ему приструнить шведов. Он договорился с Иваном III, и русские войска начали вторжение в Швецию через Финляндию. Безуспешно, потому что Стуре это вторжение остановил.



Свалили этого регента внутриродственные распри. Стен Стуре был в контрах со своим родственником Сванте Нильссоном. А поскольку война требует централизованного управления и денег, скоро Стуре восстановил против себя и членов совета. В результате, Стен Стуре остался только с крестьянским ополчением, и был разбит профи короля Йоханнеса. В июле датчане, таким образом, завоевали Швецию. Осенью Стуре с королем помирился, и тот дал ему самый возможно высокий пост.

Несомненно, Эрик Йоханссон Ваза, родившийся в 1470 году, принимал в этих событиях самое деятельное участие. В 1501 году Стуре, рассчитав, что Йоханнес Датский крепко завяз в Германии, снова объявил себя регентом Швеции. Действительно, Йоханнес не смог больше подавить шведов силой, но те снова почти уничтожили себя внутренними распрями. И снова с теми же действующими лицами. В 1503 году старший Стуре умер, и Сванте Нильссон стал, наконец, регентом. Но он не был в одной весовой категории со Стуре, и максимум, чего он смог добиться с датчаними, был компромисс. Йоханнес Датский был признан королем Швеции, но без права въезда в страну и ее столицу.

Преемника Йоханнеса, Кристиана II, шведы тоже отказались признать своим королем. К тому времени старый Сванте уже умер. Кристиан был своеобразным монархом. Он укреплял свое королевство через укрепление буржуазии, в любовницах у него была незаконнорожденная голландка Дивеке Сигбритсдаттер, а ее безродная матушка Сигбрит практически занимала в королевстве пост министра финансов – она была просто прирожденным администратором и финансистом.



Кристиан и завоевал Швецию во второй раз. И снова не без внутренней помощи: в Швеции была про-датская партия, и делегация шведов, отказавшаяся признать Кристиана своим королем, знала, что впереди у Швеции гражданская война. К тому моменту регентом в Швеции сидел Стен Стуре Младший, а про-датскую партию возглавлял архиепископ Уппсалы с милым именем Густав Тролле.

Победа не далась Кристиану легко. Похоже, что и младший Стуре был в контрах с частью местного дворянства, потому что Тролле он разбил и выгнал в Данию при помощи крестьянской армии. Второй раз Кристиан сошелся со Стуре в 1519 году, и снова был разбит. На следующий год он пришел в Швецию с наемниками из Франции, Германии и Шотландии. Стуре был смертельно ранен, но его вдова, Кристина Гулленстьерна, отстояла Стокгольм, что подняло крестьян по всей стране. Даже для армии профессиональных наемников крестьянская армии под предводительством женщины оказалась твердым орешком. Шведов разбили только через 4 месяца после смерти Стена Стуре-младшего. Но Кристина продолжала удерживать Стокгольм! И удерживала, пока не получила исключительно полную и абсолютную амнистию.



В ноябре Кристиан принял вассальную клятву от шведского дворянства, и был коронован епископом Тролле. Сознавая, очевидно, что коронация без избрания недорого стоит в глазах шведов, он прибегнул к террору. Поздним вечером, в день своей коронации, он произвел массовые аресты. Кого арестовывать, указал епископ Тролле, заранее составив лист. За ночь и последующий день непрерывных казней были убиты 82 человека, от епископов-патриотов до простых горожан. Кристиан даже приказал вырыть тело Стена Стуре и его сына, умершего в детстве, и публично сжечь трупы. Кристина Гулленстьерна, ее двое сыновей и прочие вдовы казненных были увезены в Данию, в плен. Причем, Кристину хотели казнить, но побоялись. К смерти приговорили ее мать, Сигрид, но та откупилась. Такова была цена королевской амнистии: король ее дал, король и отменил. Среди сложивших головы на площади Стокгольма был и Эрик Ваза.

Кристина жила в плену, пока сами датчане не сместили короля Кристиана. Тогда она вернулась в Швецию. Датский адмирал сделал ей предложение до ее отъезда, но она ему отказала. В Швеции она еще раз вышла замуж, и умерла в 1559 году, в возрасте 65 лет.

Густав Эрикссон Ваза попал в плен к датчанам еще в 1519 году, так что под волну террора он не попал. Но он был в 1520 году уже снова в Швеции, бежав из Дании. Добравшись морем до Кальмара, он без особого успеха пытался собрать армию, с которой мог бы воевать с датчанами. Так начался путь этого короля, который в тот момент и не думал о короне.

@темы: Густав I Васа

---

[Lille Prinsen]

Детские рисунки Карла - естественно, в основном на военную тематику.

Этот скетчик был создан под впечатлением от поездки в Гетеборг, где будущий король побывал зимой 1689 года вместе со своим отцом, и изображает фрагменты системы укреплений города.


Далее - батальные сценки, элементы военно-полевых укреплений и прочего.




Учебная тетрадь по латыни, с собственными иллюстрациями и подписями названий животных.

@темы: Карл XII